История с фотографией

Для меня самое важное – 

сфотографировать весь Саратов, дом за домом

улица за улицей. Опишут его и без меня. 

Герман Рассветов

 

В марте 2013 года исполнилось бы 85?лет человеку, страстно любившему свой город, – Герману Викторовичу Рассветову. 

 

 Его не стало в 1994-­м, но до сих пор среди краеведов не?умирают легенды о комнатке на улице Кутякова, где, говорят, можно было найти всё: первые номера «Искры» и какие-­нибудь редчайшие морские значки, старинные монеты и открытки, афиши и буклеты, довоенные конфетные коробки и этикетки от бутылок 1950–60­х годов. И?фотографии: тысячи чёрно-­белых снимков Саратова.

Младший брат Лев Викторович рассказывал: «Герман собирал всё. Ещё до?войны – конечно, марки. Когда после Московского международного фестиваля молодёжи и студентов 1957 года в?нашей стране появилась мода на значки, он стал собирать их, особенно – хоть как­-то связанные с Саратовом. Шестьсот значков было только «описанных» – когда выпущен, по какому случаю, кто изображён. Потом я их целый чемодан через Бориса Петрова отдал краеведам. Собирал юбилейные медали – даже XIX века, старые открытки с видами Саратова. А фотографии улиц и домов города делал сам». 

Знакомые архитекторы звонили Герману и предупреждали о сносе того или другого старого здания – чтобы успел щёлкнуть «для истории». Он всё мечтал издать фотокнигу о?саратовских улицах, да так и не случилось: необходимые деньги и издательские хлопоты не осилил. Так что оставалось повторять: «Для меня самое важное – сфотографировать весь Саратов, дом за домом, улица за улицей. Опишут его и без меня». 

Он любил общаться с музейщиками и военными, писателями и преподавателями, архивистами и режиссёрами. Всегда охотно откликался на просьбы учителей, книголюбов, туристов и шёл в школы, клубы, ДК и «красные уголки». Был щедр, абсолютно бескорыстен и часто даже наивен. Столько всего раздарил! И многие этим пользовались, но далеко не?всегда его благодарили в ответ или хотя бы указывали авторство снимков. Он не обижался. Как писал журналист Сергей Катков: «Важнее тщеславия для него было ощущение своей необходимости, участие в воссоздании ярких страниц истории, уточнение фактов и сведений в биографии Саратова. Рассветов любил родной город и его людей бескорыстно, его застенчивость и обаяние не вязались с официальным и расхожим словом «краевед». Он любил другое слово – «собеседник». 

Часть коллекции Германа Рассветова была передана народным музеям Юрия Гагарина и военного ракетного училища. Часть, увы, растворилась во времени и пространстве. Но в последние годы в?краеведческих сборниках, газетных публикациях, на интернет-сайтах понемногу стали появляться рассветовские снимки и даже указывается имя автора. 

Герман Викторович Рассветов – слева, справа – Борис Ливанович Петров, известный краевед. 1952

Почти двадцать лет после смерти старшего брата привезённые когда-­то из Ленинграда тяжёлые фотоальбомы и ящички, похожие на каталожные, с видами саратовских улиц – всё систематизировано и подписано – хранились у брата младшего, Льва Викторовича Рассветова. Но в январе 2013 года ушёл из жизни и Лев Викторович.

В судьбе братьев было и море, и небо. Отец скончался рано, и в 1935 году мама с двумя сыновьями – семилетним и годовалым – переехала из Сталинграда в?Саратов, где жили родственники. Старший, Герман, мечтал о морских путешествиях, а младший, Лев, – о небесах.

Лев Викторович Рассветов. Лето, 2012

Лев Рассветов учился в Харькове, летал штурманом на военных самолетах, а потом ушёл в гражданскую авиацию. И тридцать лет проработал старшим штурманом саратовского аэропорта. Ушёл на пенсию только в 72 года. Поскольку долгие годы жил рядом, почти «на взлётной полосе», знавшие его профессионализм, честность и въедливость коллеги до последнего обращались к?нему за консультациями. Над письменным столом Льва Викторовича осталась полка пухлых папок с надписями: Ан, Як, Ту, МиГ, Су. А?выше – полка с самими самолётиками. Конечно, всё делал сам, не было раньше никаких сборных моделей. И сначала вырезал их из эбонита, а это не так просто. В общем, практически вся русская, начиная с «Ильи Муромца» Сикорского, и советская авиация была воспроизведена Львом Рассветовым в деталях и подробностях.

А Герман Рассветов стремился на?море. Окончил школу радиометристов в Ленинграде. В 1947 году был направлен на Северный флот. Служил на линкоре «Архангельск» и крейсере «Мурманск» (его макет, искусно сделанный Львом, занимал почётное место в квартире на ул. Кутякова), затем на крейсере «Керчь» Черноморского флота. После службы осел в Саратове и всю жизнь проработал сменным энергетиком в НИИ «Алмаз». 

С середины 1950-­х годов начал фотографировать город. Самые первые снимки, сделанные «Фотокором», печатались ещё со стеклянных пластинок. В итоге, за годы своего фотографирования-­коллекционирования Герман Викторович оставил несколько тысяч снимков. Большинство из них – не художественные изыски, не репортажи для газет, просто история. 

Это сегодня чуть не каждый владелец фототехники, особенно дорогой и навороченной, мнит себя не только фотографом, но и – бери выше! – фотохудожником. Людей с фотоаппаратами много, но?мало кто из них готов рано утром (когда освещение уже есть, а машин и людей ещё нет), например, в?конце апреля (чтобы листва деревьев не заслоняла фасады, но асфальт был уже чистый) снимать соседние «хрущёвки» с магазинами на первых этажах или лепнину на фасадах «сталинок». Кто знает, какой век отмерян этим зданиям, и какие из них станут историей лет через тридцать.

А Герман Рассветов просто ходил по?городу и снимал всё подряд – дом за домом, квартал за кварталом, улица за улицей. Особенно, если узнавал, что дома и кварталы идут под снос. 

Угол улицы Чапаева и проспекта Кирова. 1961

Так бывает: попадётся случайно на?глаза старая фотография – простенькая, любительская, а ты вдруг не лица одноклассников начинаешь разглядывать, а то, что за их спинами. Вывеску снесённой двадцать лет назад булочной, попавшую в кадр табличку с прежним названием улицы, давно сгинувший гипсовый бюст какого-то героя в школьном дворе или исчезнувшую вместе с рельсами трамвайную остановку.

Мирный переулок. Июнь, 1965 

Это же совсем недавно было, пятнадцать или тридцать лет назад, а оказывается, пропало насовсем. А ведь модные фонари на проспекте Кирова появились всего лишь в 1985 году, а до этого по пешеходной ныне улице ходил троллейбус «двойка». А на месте магазина «Кристалл» в 1960-­е был летний кинотеатр с земляным полом. А брусчатку с улицы Астраханской, около университетских корпусов, сняли в 1982-­м, чтобы вымостить ею площадку вокруг «Журавлей» на Соколовой горе. А… Вспоминать можно до бесконечности. 

Иногда память подводит, и возникают споры: тот жуткий штормовой ветер, когда деревья падали и гнули чугунную ограду «Липок», он был в начале или в конце семидесятых? «25 сентября 1978?года. После штормового ветра». Подпись на обороте чёрно-­белого снимка, на котором вырванный с корнем из земли обрубок мощного дерева уже опилен, а вот кованая ограда городского сада ещё не выпрямлена, сделана его автором – Германом Рассветовым. Кстати, в одном из его дневников-­хроник помечено, что 2 июня 1978 года было очень холодно – плюс девять всего. А в?сентябре жуткий штормовой ветер ломал деревья и обрывал электролинии. Фотография дерева, погнувшего старинную решётку «Липок», сделана именно тогда.

После штормового ветра. 25 сентября 1978

В той же коричневой общей тетради читаем про погоду 1978­-го: 27 декаб­ря плюс два, а 31 декабря, под Новый год – сразу минус тридцать. На следующий день, 1 января, зафиксировано минус 34?°С – температурный рекорд с 1915?года. А уже 2 января 1979-го опять минус один, вечером сильная метель, отменён рейс туристического поезда «Саратов».  Записи зафиксировали очень плохое движение транспорта и обращения по радио к саратовцам от имени горисполкома: «Все на уборку снега!». С 17 по?21?апреля 1979 года вновь шёл снег, и в?итоге в мае случилось памятное многим наводнение. 31 мая – его максимум, уровень Волги был 7,69 метра. Тот год был вообще богат на погодные крайности: 19 августа  градусник на солнечной стороне улицы показывал плюс 46! В те дни несколько человек стали жертвами пожара в Доме быта в Мирном переулке.

Герман Рассветов фиксировал факты сноса и постройки зданий, открытие памятных досок и погоду, транспортные аварии и крупные пожары, цены на продукты и многие другие бытовые вещи: «1980. Накануне майских праздников. Очередь в магазин «Колбасы» на?проспекте Кирова – 3?300 человек»; «1981, 6?ноября. Очередь за колбасой в?магазин на проспекте Ленина «Колбасы. Мясо» по списку больше 1?500 человек».  Сегодня фотографии Германа Викторовича увлечённо разглядывают и обсуждают молодые посетители краеведческих сайтов в Интернете, вот бы им почитать его же сухие пояснения к этим снимкам тридцатилетней давности. 

Благоустройство территории бальнеологической больницы. 1963

Бесконечные снимки Рассветова: монтаж старого моста через Волгу (тогда нового и крупнейшего в Европе) и возведение памятников – поэтапно, месяц за месяцем: вот на площади ставят камень «Здесь будет установлен…», вот с?Ленина снимают белое полотно. Трогательно-­сказочное старое здание  железнодорожного вокзала (говорят, совсем неуютное было внутри). Резные чугунные балконы, пропавшие вместе с домами (куда, интересно?). Портреты Леонида Ильича Брежнева – необъятных размеров, на несколько этажей. 

Лев Викторович снимки брата комментировал с удовольствием. Например, прежнее здание оперного театра вызывало такие воспоминания «по теме»: после войны, чтобы пробраться в зрительный зал на спектакли, они, мальчишки, «подделывали документы». Делали самопальные входные билеты, а штамп на них ставили из картофелины. Вырезали на половинке картошки название спектакля, мазали чернилами и штамповали. «Наверняка билетёрши всё понимали, – улыбался пожилой «мошенник». – Но жалели нас, и на «Пиковую даму» на галёрку пропускали».

В последние годы саратовцы начали вспоминать имена братьев Александра и Виктора Леонтьевых, сотрудников Радищевского музея, оставивших полузабытое на десятилетия бесценное наследие – фотоснимки Саратова и его окрестностей 1920–50-­х годов. Прямой аналогии нет, но Герман Рассветов будто бы принял эту негромкую эстафету: его первые снимки саратовских домов и улиц относятся как раз к пятидесятым годам. Он продолжил любовно и непафосно фиксировать городскую историю. А брат Лев попытался сохранить его труды. 

Эта книга – попытка отчасти восстановить историческую справедливость. Отдать должное Герману Рассветову, скромному человеку с фотоаппаратом, который был любопытен и терпелив. Который верил, что людям обязательно будет нужна история их города.

 

Валерия Каминская 

В статье использованы фотографии Г. Рассветова и из коллекции А. Сидоровичев